[кино без запретов / cinema of transgression]
#mstr_videos
Год выпуска: 1987
Страна: США
Режиссеры: Ричард Керн, Ник Зедд, Томми Тернер, Дэвид Войнарович, Бет Би, Генри Джонс и др.
Начать стоит с того, что точки пересечения панка и кино все же существуют, пусть временно и географически ограниченные. В 70-ые Нью-Йорк стал музыкальной и съемочной площадкой для No Wave Sinema. Новое кино, которое иногда так и называли – Punk Cinema, сочетало в себе «панк-энергию, иконографию и агрессивную DIY-эстетику». Ноу-вэйв-авторы критиковали существующие традиционные схемы производства и демонстрационных площадок, делая в отместку кинопоказы даже в тюрьмах. Они обращались как к новой волне и прочему авангардному кино, так и китчу массовой культуры, и фильмам класса B, часто переходя в пастиш. Следует отметить, что они не были некой монолитной группой – скорее, свободным, ризоматичным объединением посредством diy/punk-этики. Музыканты создавали музыку для фильмов и снимались в них, музыкальные площадки становились кинотеатрами, размывалась граница между документальным и фикшн; подчеркнуто любительские приемы как в кино, так и музыке противопоставлялись отчужденному качеству и выверенности коммерческого кино и приглаженному мейнстримовому року 70-х. Распространение дешевых камер Super 8 делало съемку более доступной, вместе с тем обуславливая технические особенности работ и low budget/no buget-подход.
Впрочем, как это происходит с андеграундом и мейнстримом, сегодня многие характерные черты no wave в определенной степени являются и частью массовой культуры. Однако тем, что все же остается, можно считать, как мне кажется, «коллективную чувствительность», сети взаимосвязи и поддержки, а также превосходство значимости настроения над техническим совершенством.
При этом важно не забывать, что многие из этих примеров панк-кино не являются изолированным от более широкого культурного контекста. Во-первых, кино – лишь часть общего движения no wave, которое еще чаще ассоциируется с музыкой – постпанковыми и нойзовыми Sonic Youth, DNA, Teenage Jesus & the Jerks, Big Black, Live Skull, Helmet. В эту тусовку входили также художники, фотографы, перформеры, писатели. Во-вторых, среди тех, кто оказался под влиянием и сам влиял на no wave, можно встретить и такие известные широкой публике имена, как Джим Джармуш.
Наследником No Wave кино с 1985 г. считается «кино трансгрессии» (Cinema of Transgression), представителями которого были автор термина Ник Зэдд, Ричард Керн, Кембра Пфалер, Кассандра Старк, Бэт Би и Лидия Ланч . Не будучи желанными участниками официального кинопроката, эти режиссеры продолжали экспериментировать как с формой, так и местом показов – сквоты, клубы во время концертов, стены зданий. Частым элементом были также вторжения полиции и конфискация пленок. Ситуация изменилась с появлением технологии видео и распространением кабельного телевидения – оставаясь в андерграунде, фильмы получили все же больше шансов быть увиденными.
«Мы призываем взорвать все киношколы, довольно снимать скучные фильмы. Мы заявляем, что чувство юмора, отвергнутое трясущимися академиками, является сущностным элементом; фильм, который не шокирует, не стоит и просмотра. Необходимо бросить вызов всем ценностям. Ничто не свято. Во всём должно усомниться, всё должно пересмотреть во имя освобождения наших умов от веры в традицию. Интеллектуальное развитие требует пойти на риск, инспирировать перемены во всех областях, в политике, сексе, эстетике, и не важно, если кому-то это не по душе. Мы призываем рвануть за все пределы, предписанные вкусом, моралью или любой другой системой традиционных ценностей, сковывающих человеческий разум. Мы преодолеваем границы экранов и проекторов, рождая расширенный кинематограф.
Мы нарушаем предписания и законы, по которым мы должны до смерти замучивать аудиторию ритуалом иносказания, призываем нарушить все табу нашего времени, греша как можно больше. Да будут доныне немыслимые кровь, стыд, боль и экстаз. Ничто не должно остаться нетронутым. Поскольку жизни после смерти не существует, единственный ад – это ад молитвы, законопослушности, и пресмыкательства перед властью, единственный рай – это рай греха, восстания, веселья, ебли, познания нового и нарушения как можно большего числа правил. Этот акт смелости является трансгрессией. Мы призываем к трансформации через трансгрессию – для преобразования, видоизменения и достижения высшего уровня существования, реализующего свободу в мире, кишащем несведущими рабами». - писал Ник Зедд в манифесте «кино трансгрессии».
В Цикле «ИСТОРИЯ АВАНГАРДА» британский киноинститут выпустил сборник американского андеграунда молодых режиссеров, которые с помощью кинематографа решили раздвинуть границы запретов в сексе, насилии, критики религиозных предрассудков. В эту коллекцию, к примеру, вошли «Полицейское государство» (Police State) Ника Зедда, «Где обитает зло» (Where Evil Dwells) Томми Тернера и Дэвида Войнаровича, «Стигматы» (Stigmata) Бет Би и другие фильмы, а также революционная анимация Генри Джонса.
#mstr_videos
Год выпуска: 1987
Страна: США
Режиссеры: Ричард Керн, Ник Зедд, Томми Тернер, Дэвид Войнарович, Бет Би, Генри Джонс и др.
Начать стоит с того, что точки пересечения панка и кино все же существуют, пусть временно и географически ограниченные. В 70-ые Нью-Йорк стал музыкальной и съемочной площадкой для No Wave Sinema. Новое кино, которое иногда так и называли – Punk Cinema, сочетало в себе «панк-энергию, иконографию и агрессивную DIY-эстетику». Ноу-вэйв-авторы критиковали существующие традиционные схемы производства и демонстрационных площадок, делая в отместку кинопоказы даже в тюрьмах. Они обращались как к новой волне и прочему авангардному кино, так и китчу массовой культуры, и фильмам класса B, часто переходя в пастиш. Следует отметить, что они не были некой монолитной группой – скорее, свободным, ризоматичным объединением посредством diy/punk-этики. Музыканты создавали музыку для фильмов и снимались в них, музыкальные площадки становились кинотеатрами, размывалась граница между документальным и фикшн; подчеркнуто любительские приемы как в кино, так и музыке противопоставлялись отчужденному качеству и выверенности коммерческого кино и приглаженному мейнстримовому року 70-х. Распространение дешевых камер Super 8 делало съемку более доступной, вместе с тем обуславливая технические особенности работ и low budget/no buget-подход.
Впрочем, как это происходит с андеграундом и мейнстримом, сегодня многие характерные черты no wave в определенной степени являются и частью массовой культуры. Однако тем, что все же остается, можно считать, как мне кажется, «коллективную чувствительность», сети взаимосвязи и поддержки, а также превосходство значимости настроения над техническим совершенством.
При этом важно не забывать, что многие из этих примеров панк-кино не являются изолированным от более широкого культурного контекста. Во-первых, кино – лишь часть общего движения no wave, которое еще чаще ассоциируется с музыкой – постпанковыми и нойзовыми Sonic Youth, DNA, Teenage Jesus & the Jerks, Big Black, Live Skull, Helmet. В эту тусовку входили также художники, фотографы, перформеры, писатели. Во-вторых, среди тех, кто оказался под влиянием и сам влиял на no wave, можно встретить и такие известные широкой публике имена, как Джим Джармуш.
Наследником No Wave кино с 1985 г. считается «кино трансгрессии» (Cinema of Transgression), представителями которого были автор термина Ник Зэдд, Ричард Керн, Кембра Пфалер, Кассандра Старк, Бэт Би и Лидия Ланч . Не будучи желанными участниками официального кинопроката, эти режиссеры продолжали экспериментировать как с формой, так и местом показов – сквоты, клубы во время концертов, стены зданий. Частым элементом были также вторжения полиции и конфискация пленок. Ситуация изменилась с появлением технологии видео и распространением кабельного телевидения – оставаясь в андерграунде, фильмы получили все же больше шансов быть увиденными.
«Мы призываем взорвать все киношколы, довольно снимать скучные фильмы. Мы заявляем, что чувство юмора, отвергнутое трясущимися академиками, является сущностным элементом; фильм, который не шокирует, не стоит и просмотра. Необходимо бросить вызов всем ценностям. Ничто не свято. Во всём должно усомниться, всё должно пересмотреть во имя освобождения наших умов от веры в традицию. Интеллектуальное развитие требует пойти на риск, инспирировать перемены во всех областях, в политике, сексе, эстетике, и не важно, если кому-то это не по душе. Мы призываем рвануть за все пределы, предписанные вкусом, моралью или любой другой системой традиционных ценностей, сковывающих человеческий разум. Мы преодолеваем границы экранов и проекторов, рождая расширенный кинематограф.
Мы нарушаем предписания и законы, по которым мы должны до смерти замучивать аудиторию ритуалом иносказания, призываем нарушить все табу нашего времени, греша как можно больше. Да будут доныне немыслимые кровь, стыд, боль и экстаз. Ничто не должно остаться нетронутым. Поскольку жизни после смерти не существует, единственный ад – это ад молитвы, законопослушности, и пресмыкательства перед властью, единственный рай – это рай греха, восстания, веселья, ебли, познания нового и нарушения как можно большего числа правил. Этот акт смелости является трансгрессией. Мы призываем к трансформации через трансгрессию – для преобразования, видоизменения и достижения высшего уровня существования, реализующего свободу в мире, кишащем несведущими рабами». - писал Ник Зедд в манифесте «кино трансгрессии».
В Цикле «ИСТОРИЯ АВАНГАРДА» британский киноинститут выпустил сборник американского андеграунда молодых режиссеров, которые с помощью кинематографа решили раздвинуть границы запретов в сексе, насилии, критики религиозных предрассудков. В эту коллекцию, к примеру, вошли «Полицейское государство» (Police State) Ника Зедда, «Где обитает зло» (Where Evil Dwells) Томми Тернера и Дэвида Войнаровича, «Стигматы» (Stigmata) Бет Би и другие фильмы, а также революционная анимация Генри Джонса.
